Проверкой реестра сегодня у нас занимаются блогеры

Российские производители электроники справились с санкционным давлением, но могут проиграть в борьбе с контрафактом, – допускает вице-президент по развитию производства GS Group Федор Боярков. В беседе с «Живой электроникой» топ-менеджер крупнейшего в стране контрактного производителя электроники рассказал, что для выпуска смартфона заводу достаточно всего одной минуты, и заверил: ближайшие три года для отрасли станут переломными. Каких полномочий не хватает регулятору, чтобы искоренить зло, убивающее отечественные производства, и какой список нужно составить Минпромторгу, чтобы цены на российскую продукцию стали близкими к ценам на китайские изделия? О таунхаусах для сотрудников, введении запрета на параллельный импорт и о том, почему любая технологическая операция, локализованная в России, должна автоматически становиться обязательной, читайте в нашем интервью.

Федор Валентинович, судя по новостной ленте на сайте, дела у GS Group идут хорошо. В стране создали все условия для развития электронных производств?

Отрасль действительно развивается, и государство этому во многом способствует. Но задач еще много, и о скором наступлении полного технологического суверенитета говорить пока рано.

Какие проблемы тормозят развитие?

Основных проблем две, причем одна вытекает из другой. Это контрафакт и отсутствие проверок, в рамках которых эти нарушения можно выявить. Проблемы актуальны с тех пор, как мы взяли курс на технологический суверенитет. Они усугубились с введением санкций. В конце прошлого года Правительство РФ распространило запрет на закупки многих видов иностранных товаров на госкорпорации, муниципальные учреждения и компании с госучастием. Это позитивная новость для отечественных производителей – электроники в реестре российской промышленной продукции должно стать больше. Беда в том, что и нарушений закона – тоже. Недобросовестные участники заявляют в своих товарах наличие российских компонентов, которые на самом деле используются только в небольшой «демонстрационной» партии, а в основном объеме продукции применяется уже иностранная ЭКБ. И проверить это практически невозможно. Минпромторг как отраслевой регулятор не имеет таких полномочий. По сути, в настоящее время проверкой того, что находится в реестре и реально продается, занимаются, в основном, блогеры.

Есть предложения, как это исправить?

–Основным способом борьбы с контрафактной продукцией должна стать маркировка. Эксперимент по ней успешно стартовал, и мы поддерживали его с первых дней. Добросовестные производители в отрасли расценили это как весьма позитивный шаг, который точно повысит прозрачность рынка. В дальнейшем необходимо организовать систему прослеживаемости на базе ГИСП, чтобы на любом этапе можно было отследить всю цепочку производства: от ЭКБ до готовой продукции. Такую систему, например, внедрила налоговая служба. По аналогии, те же самые бухгалтерские документы могут подтверждать происхождение комплектующих устройства. И, наконец, нужны контролирующие органы, уполномоченные проверять отечественную электронику на соответствие требованиям уже после попадания в реестр. Взять и разобрать несколько устройств из уже реализованной партии, посмотреть, действительно ли внутри есть то, что заявлено.

Вы упомянули систему прослеживаемости на базе ГИСП. В эпоху санкций не опасно «светить» такие данные?

Да, сейчас открывать полностью эту систему небезопасно. Но ведь она может иметь уровни доступа. Достаточно сделать отметку о том, что у производителя имеется в наличии тот объем комплектации, который позволяет произвести то или иное устройство. А всю «подноготную», то есть наименования компаний, поставивших ЭКБ, должен видеть только, наверное, регулятор – тот же самый Минпромторг. В моменте это, естественно, не сделаешь. Нужно, чтобы был ужесточен контроль, чтобы появилась ответственность производителя за контрафакт. Например, черный список и исключение из реестра отечественной продукции. Когда такая система начнет функционировать, а объемы производства на российских заводах вырастут, года через два мы увидим реальное снижение цен. А если стоимость импортного и отечественного станет одинаковая, вряд ли кто-то продолжит заниматься контрафактом. Это занятие потеряет смысл. Также я считаю, что любая операция, которая локализована на территории Российской Федерации, должна автоматически становиться обязательной в 719-м постановлении Правительства РФ. Казалось бы, это первое, с чего стоило начать. Но многие технологические переделы, давно освоенные на территории страны, до сих пор не являются таковыми.

Например, какие?

В настоящее время корпусирование не закреплено в качестве обязательной операции для интегральных схем 2-го уровня в 719-м ПП, хотя эта операция успешно выполняется не только нашим заводом GS Nanotech, но и другими российскими предприятиями. – В СМИ сообщалось, что мощности по производству планшетов и смартфонов в России загружены всего на 20%, а объем спроса составляет 100 тыс. устройств в год. Реализация озвученных вами предложений поможет загрузить эти мощности? – Я видел эти данные и позволю себе с ними не согласиться. Предприятия, которые производят смартфоны, выпускают и другие устройства. Например, серверы, автоматизированные рабочие станции, коммутаторы и пр. Поэтому нельзя утверждать, что мощности по производству планшетов и смартфонов простаивают. Другое дело, что запас мощностей действительно есть, и мы в состоянии производить больше.

Стимулировать спрос могло бы в том числе введение ограничений на параллельный импорт электроники. Напомню, что этот механизм позволяет ввозить в страну электронику лицам, которые не являются официальными дилерами продукции. Соответственно, при наличии в стране достаточных объемов производства аналогичных товаров их следует исключать из параллельного импорта, чтобы стимулировать национальный рынок. – Какие меры поддержки производителей микроэлектроники, по-вашему, действительно эффективны? – В первую очередь это сбыт, гарантированный 719-м ПП, а также субсидии. Когда государство участвует в финансировании проекта, это хорошо не только с точки зрения материальной поддержки на старте. Это залог того, что государство и в дальнейшем будет поддерживать проект, то есть обеспечит рынок сбыта. Ну и, конечно, меры по борьбе с контрафактом, о которых я уже рассказал.

Как развивается внутриотраслевое взаимодействие? Что помогает формировать устойчивые производственные цепочки?

Наш рынок саморегулируемый, а значит, процесс идет естественным образом. Отрасль небольшая, все друг о друге что-то знают. Поэтому как только возникают какие-то вопросы, люди выходят на тебя через одно рукопожатие.

Когда отрасль небольшая, игрокам проще договориться?

В чем-то да, в чем-то нет. Но если бы рынок был шире, у нас не возникали бы вопросы о целесообразности создания новых производств, строительстве заводов. В Китае огромный рынок, но при этом и мощности производителей загружены на 100%. Там чем больше заводов, тем лучше. А мы ходим, оцениваем спрос и рассуждаем, нужно ли нам это предприятие на территории Российской Федерации. Так когда-то и было с нашим GS Nanotech – заводом, который опередил свое время.

Что вы имеете ввиду?

На мощностях предприятия с момента его открытия (а это, на минуточку, 2011 г.) можно корпусировать микросхемы с топологией 28 нм, хотя производство кристаллов (чипов) такого уровня на территории страны не освоено. Когда это произойдет, мы будем готовы к массовому производству. Но этот кейс, скорее, исключение из правил: обычно инвестируют в технологии, на которые спрос уже сформирован. В настоящее время GS Nanotech – современное производство, подготовленное для серийного корпусирования таких сложных микросхем как контроллеры и процессоры. Мы можем, умеем и располагаем оснащенным производством для изготовления партий в сотни тысяч и даже миллионов сложных микросхем с выходом годной продукции, близким к 100%.

А насколько технологичны другие заводы холдинга?

Мы регулярно модернизируем предприятия. Так, совсем недавно завершилось обновление нашей контрактной площадки «ЦТС», на которое мы потратили порядка 182 млн руб. Теперь, без преувеличения, она оснащена по последнему слову науки и техники. Например, за часть операций отвечает искусственный интеллект. Модернизация позволила нам начать выпуск больших серверных плат и значительно ускорить скорость сборки. Например, смартфон мы собираем всего за минуту, а 600 ноутбуков легко соберем за сутки. В процессе модернизации также находится наше предприятие по выпуску картонной упаковки – «Первая картонажная фабрика». Производство отечественных светодиодов GS LED располагается на мощностях GS Nanotech. В конце 2024 г. наши технологии и компетенции позволили выпустить первые в стране российские светодиоды с ультратеплым светом и защитой от серы. Свои успехи есть и на «Пранкоре» – предприятии, на котором осуществляется изготовление оснастки и изделий из пластика и металла. Отмечу, что успех GS Group во многом зависит не только от мощностей и технологичности каждого из предприятий, а от их синергии: в инновационном кластере «Технополис GS» реализуется цикл производства электронных устройств (от корпусирования микросхем до сборки и упаковки готовой продукции).

Помогает ли слаженность рынка отстаивать интересы отрасли, или ассоциации нужны только для обмена опытом?

Обмен опытом тоже важен, но все-таки основная сфера деятельности отраслевых объединений – подготовка предложений по совершенствованию законодательства в интересах государства и игроков. Ассоциации и консорциумы, в которых состоит GS Group, сумели заработать авторитет у профильных ведомств, их экспертиза ценится, в том числе за счет плюрализма мнений. К примеру, изменения в 719-е ПП согласовываются с каждым отраслевым сообществом. Поскольку ГОСТы и стандарты меняются постоянно, необходимо обеспечить оперативное взаимодействие отрасли и государства, когда компании выступают консолидированно, быстро реагируют на меняющиеся условия. Ассоциации взаимодействуют с органами власти по принципу одного окна, что значительно повышает эффективность и скорость принятия решений, одновременно позволяя учесть мнение производителей. Отмечу, что и государство в представлении Минпромторга и, в частности, ДРЭП, активно содействует формированию кооперации и отраслевому взаимодействию в радиоэлектронике, способствуя созданию благоприятных условий для развития путем разработки соответствующей нормативной базы и предоставления мер поддержки.

На чем сосредоточены ваши основные усилия?

Я считаю, что мы справились с санкционным давлением, заменив недоступные нам компоненты аналогами. Но чтобы обрести желанный технологический суверенитет, нужно углублять локализацию. На текущий момент совместно с партнерами мы начинаем реализацию проекта по производству печатных плат. Оцениваем дальнейшее развитие и локализацию этого направления, изучаем возможности производства отечественных химических растворов, текстолита и других важных для отрасли направлений. Выходим на автомобильный рынок – микросхемы, собранные в GS Nanotech, будут работать в составе электронных блоков управления в российских машинах. Мы верим в российский рынок, ощущаем поддержку государства, готовы запускать новые проекты и производства.

Сможете ли вы найти новых сотрудников в условиях кадрового дефицита?

Действительно, нехватка кадров – это бич всей отрасли и, наверное, не только нашей. Но, знаете, когда мы строили первый инновационный кластер «Технополис GS» под Калининградом, в Гусеве с населением 30 тысяч человек, мы смогли эту проблему решить: обучили с нуля местные кадры и даже отправили их перенимать опыт в Европу. Они получили такие компетенции, которые в то время в стране невозможно было освоить. Но с ростом производства сотрудников стало не хватать, и мы начали привлекать кадры со всей страны. Им нужно было жилье, и мы построили его по самым современным канонам – таунхаусы с детскими площадками для разных возрастов, беседками для отдыха, местами для активных игр, барбекю и т.д. К чему я это говорю: для нас кадровый вопрос всегда стоял остро, особенно учитывая географическое положение. Но мы всегда справлялись, справимся и сейчас. К слову, мы не только ищем, но и растим кадры: сотрудничаем со школами и вузами, охотно берем на практику студентов, с первого дня погружая их в условия реального производства. Если профильного образования или нужного опыта нет, ставим человека на стартовую позицию оператора. Если у него есть способности и желание развиваться, то через год–два он может стать инженером, а позже – занять руководящую должность вплоть до топ-менеджера. И это не просто слова: каждый четвертый сотрудник у нас достигает таких высот. Конечно, у нас есть и ДМС, и компенсация затрат на питание, и другие корпоративные «плюшки». Но главное, что мы можем предложить соискателям, – это реальная возможность роста и развития. Именно за этим к нам и едут. Технический директор, главный технолог, начальник производства, – все начинали с низов и построили успешную карьеру.